Разговоры с сердцем

Однажды ночью я проснулась от жуткой боли. На грудную клетку наехал железный каток, и раз за разом прохаживался по ней взад-вперед. Дышать было трудно и каждый вздох был пронизан тысячей иголок. Болело сердце. Собрав до крошки всю свою волю, я перевернулась на спину и вцепилась в спинку дивана, чтобы вконец не ошалеть от захлестывающих судорог.
- Сердце, что с тобой? - мои губы мгновенно пересохли и слова скорее отпечатались на темноте ночи, чем произнеслись вслух.
- Не видишь - болю! - недовольно проворчало сердце, хотя в момент ответа оно, очевидно, позабыло о своих стараниях и мне стало чуть легче.
- Что с тобой. Отчего бьешься так страшно? - я попыталась найти слабину собственного жизненно важного органа и раскрутить его на откровенный разговор. Удалось.
- Ты спишь. Тебе спокойно и даже безразлично! А я тем временем пропускаю сквозь себя тысячи твоих мыслей, переживаний, мук. Оно мне надо? - сердце удвоило скорость.
- Ночь - время забытья. Дай мне хотя бы на семь часов в сутки забыть обо всем! - меня тоже взяла злость, если бы это было не мое сердце, а, скажем, лежащая рядом подушка, я с удовольствием надавала бы ей тумаков.
- Чем бы ты ни забывалась - сном, спиртным, безразличием - проблемы никуда не денутся! А значит и мне не будет покоя... - просто и ясно отчеканило мое собственное сердце.
Нет, оно еще будет меня поучать!
Но так как про сон можно было уже забыть, я великодушно согласилась выслушать стоны моих внутренностей - Ну ладно, что там у тебя, выкладывай!
- Меня мучают занозы. Большие, черные, острые. Каждая из них - твое переживание. И если ты каким-либо способом отгораживаешься от нее, то это всего лишь минутный бальзам. Да, нарывы проходят, но раны никогда не заживают до конца...
- Ну и что же ты мне прикажешь с этим делать? - я слегка оробела от сказанного, это охладило мой пыл и поубавило полуночный пофигизм.
Сердце помолчало, словно сомневалось - стоит ли мне доверять и со вздохом сказало - Их надо вырвать.
Мне эта затея совершенно не пришлась по вкусу, еле выдавила из себя слово "Как?"
Сердце возбужденно заколотилось - Если действительно хочешь помочь, ты должна выслушать меня. Но помни - каждое действие будет для тебя большой ответственностью.
Мне действительно хотелось избавиться от этого подарочка, так неожиданно оказавшегося внутри меня, и я, не раздумывая, согласилась.
- Одна из самых больших проблем-заноз - твоя слабая воля. Она буквально отравляет самую мою середину. Почему ты делаешь то, чего не хочешь делать, почему ты утопаешь в глупейших долгах, если не в силах отдать их? Что за глупая стадность? Ведь каждый вечер ты ешь себя за прожитый в дурмане день. Каждый вечер, засыпая, ты ставишь себе цель измениться, а на утро скоропостижно о ней забываешь? Ты не живешь, ты существуешь, мучая себя, а значит и меня этой бессмысленной занозой?
Я молчала. Коварное сердце было право. Я действительно день за днем проживала сквозь дымку сигарет и перегара, все глубже закапываясь в долгах и обещаниях.
Что-то больно кольнуло в груди. Слева. Отвернув ворот рубашки, я увидела, как из кожи показался устрашающего вида черный штырь. Похожий на цыганскую иголку, он равномерно двигался прочь изнутри, явно намереваясь вылезти.
- Вот она - презрительная слабость. Хватай ее и вырви из себя как ядовитое жало - сердце словно замерло в ожидании.
Как, заворожено повинуясь, я взялась за иглу и начала вытягивать ее из себя. Она вышла быстро и безболезненно, не осталось даже следа, дышать я стала легче и уверенней.
- Молодец, не думала, что сможешь! - сердце удовлетворенно притихло, но тут же снова забилось - Теперь поговорим о твоей семье. Ты делаешь больно своим родным и близким. Каждый день ты обрушиваешь на них тысячи мелких обид. Ты забываешь, что мгновение не вечно и может в любой момент оборваться. Это самая горькая моя заноза, именно от нее больше всего мне хочется плакать...
Сердце не обманешь. Мое хладнокровное, порой, презрительное отношение к близким людям меня, увы, не радовало, но я настолько вжилась в роль стервы, не приветствующей роспуск слюней, что боялась сделать хотя бы шаг на попятную...
Снова кольнуло. И вот уже показался кончик второй занозы. Стиснув зубы - я дернула... От боли потемнело в глазах. Но она тут же угасла. Рана затянулась.
Теперь сердце уже не отвешивало мне слов благодарности, а целенаправленно давало характеристику следующей иголке:
- Ты любишь себя жалеть. Нет, это не плохо. Это никак. Ты можешь неделями проплакивать глаза, обвиняя суровый мир в несправедливости по отношению к себе. Но ведь ты и только ты сама можешь это изменить. А ведь заноза самоусовершенствования, не достигнутых целей и перспектив постоянно путешествует по мне, покалывая то там то здесь. Каждую минуту она напоминает, что время идет и сидеть, сложа руки, тебе не пристало.
Эта иголка хоть и показалась сразу, но сидела так прочно, что мне стоило трудов кое-как подцепить ее ногтями и вырвать.
Вот уж совсем полегчало. Честно говоря, я думала - на этом мы остановимся, но беспокойный шепот сердца все не давал уснуть - Осталась одна. Последняя... Мне показалось - сердце не решается назвать мне ее имя, а когда оно это сделало - я едва не закричала от боли, родившейся в самой глубине, но уже не сердца, а души, тела, мозга.
- Он ушел из твоей жизни, а ты все еще держишь его в себе. Он забыл тебя, а ты все еще засыпаешь с его именем на губах. Ты не нужна ему, а он все еще...
- Стоп! - мой голос был чужим для меня. Я все поняла.
Эта игла вышла легко, только кровь залила почти всю рубашку и окрасила руки...
Утро было солнечным, теплым, ласковым. Я открыла глаза и уставилась в кусочек неба, виднеющийся через окно. Погода обещала быть чудесной, настроение тоже и только четыре черные иглы-занозы, с холодным спокойствием почивающие на моей подушке, напоминали мне, что вернуться они не должны никогда.

11.12.06

Любили ли вы когда-нибудь всем сердцем? Нет, нет телом, не душой, не разумом, а только этим красным сморщенным комочком плоти и крови, неугомонно бьющимся внутри?
Когда смотришь на человека и еле удерживаешься от желания наброситься на него, искусать, растерзать, утопить в объятиях, прильнуть к горячим губам, ощутить дрожь от прикосновения рук - это любовь тела.
Когда стойко сносишь его ночные "зависания" по барам с друзьями, его непроизвольные, слюнявые взгляды на других - более красивых и стройных, сама, при этом, исходишь "на нет" натянутой пружиной улыбки - это любовь разума.
Когда пять часов к ряду вглядываешься в экран мобильного, поминутно гипнотизируя его фотографию (в голову приходят самые страшные причины - почему он молчит), а потом сама, проклиная свою слабость, звонишь ему - это любовь души.
Но все это лишь составляющее любви твоего сердца.
Это когда входишь, врываешься в человека, как ветер, предвещающий вечернюю грозу, вскрывает окна.
Это когда врастаешь в него всеми своими корнями, которые до сих пор разветвлялись и гнили в телах других людей. Врастаешь не столько для того, чтобы пить его соки, сколько для того, чтобы наполнить родное сердце своими горячими, бурлящими реками.
Это когда видишь его среди толпы каждую минуту, каждый миг, как упрямое наваждение, как солнце, которое режет глаза, и лишь пара-тройка знакомых, как солнечные очки, на несколько минут способны защитить от этого бичующего света.
Это когда не встречаешь его месяцами, уныло понимая - конец. Как страшный диагноз. Как приговор. И за окном стихает ветер. И отмирают корни. И высыхают реки. И только солнце, одно лишь преданное делу солнце до сих пор светит в глаза его улыбающимся лицом...
11.12.2006